Святки
Автор: Morrigan              Перевод: veter6655
Категория: NC-17 (читать только лицам старше 17 лет)
Предупреждение: мне не принадлежит BTVS или какие-либо персонажи из сериала. Мои только слова. Мне просто нравиться писать о них ради забавы.
Персонажи: Тара/Уиллоу
Содержание: чувства

Старый дом погрузился во тьму.
Весь свет был погашен для предстоящего события. Этим важным событием были первые Святки Тары и Уиллоу в доме, который они купили вместе и планировали превратить в особенное место.
Они сидели обнаженные в гнездышке из уютных одеял, перед камином. Прижавшись, друг к другу, размышляя о событиях прошедшего года, она ждали, когда высокие стоячие часы пробьют полночь. Впервые две ведьмы имели прекрасную возможность сделать такой личный ритуал, и сейчас они просто смотрели на огонь, мирно потрескивавший в камине.
Предвкушение ли тому виной или нет, однако, обе женщины почувствовали возбуждение, когда зазвучала музыка, издаваемая часами, и глубокие сильные звуки эхом прошли через безмолвный дом. Уиллоу во время этого просто сидела, ощущая эти звуки, клубками проходящие через нее, до того как невесомыми упасть в камин.
Потрескивание и сияние пламени, как и звуки музыки погрузили ее в томительное волнение. Она наклонилась вперед и слегка тронула пламя под маленьким поленцем газетой. Крошечный огонек запрыгнул на нее и стремительно двинулся вверх, превратившись в бушующее пламя.
Тара увидела как ее жена легла на спину, подальше от разбушевавшегося пламени, и повернулась к ней. Зеленые глаза потемнели, и время от времени в них мерцал свет огня. Женщины протянули руки друг к другу.
Соединившись, их руки потянулись к основанию свечи, которая в обхвате была равна их сплетенным запястьям и высотой около 2 футов. Вместе они протянули свечу к огню, и когда она загорелась, поставили на ручной подсвечник. Тара поднялась и обошла комнату, зажигая другие свечи той, что она держала. Каждое ее движение было текучим, полным намерений.
Когда Тара снова повернулась к огню, она взяла ее жену за руки и начала ритуал:
«Как старый год умирает, так умирает свет»
Уиллоу отвечала ей, и слова словно зарождались у нее внутри:
«Тьма завершит этот короткий день»
«Так и мы будем бодрствовать самую длинную ночь»
«Чтобы насладиться видом первых солнечных лучей»
Тара улыбнулась и наклонилась вперед, прикоснувшись губами ко лбу Уиллоу. Затем, медленно, чувственно она поцеловала каждую бледную щеку, подбородок, глаза, закрывшиеся от волнения, и, наконец, ее губы.
Рыжая уронила голову назад, выставляя длинную тонкую шею. Тара продолжила свои действия и начала серией жадных поцелуев исследовать гладкую плоть. Мускусный и сладкий аромат ожидания появился на коже, она вкусила его и тихое рычание вырвалось из ее горла.
Рыжая упала на спину на мягкие одеяла, их губы встретились с нарастающей страстью. Тара прижалась сверху к ее жене. Их тела двигались в своем особенном ритме, почти машинально извиваясь и прижимаясь, друг к другу. Грудь к груди, живот к животу, бедра раскрылись, приглашая к вторжению.
Это был их древний танец, каждый раз он проходил по-новому. Так же хорошо как Тара знала тело Уиллоу, она всегда удивлялась глубине желания, которое она вызывала в ней. Нежными покусываниями она протянула пылающую дорожку к ее плечу, вызвав затрудненное дыхание и волнение тела под ее собственным, подняв ее желание еще выше. Чувствовать вкус, прикосновение, обладать и принадлежать, она хотела, она нуждалась во всем этом.
Тара двигалась над Уиллоу, напряжение росло в ней. Прервав на мгновение контакт, она снова прижалась губами к ее рту. Она мучительно медленно двинулась вниз, позволяя лишь ее соскам дотрагиваться до любимой. Она наслаждалась каждым всхлипывающим стоном, вырывающимся изо рта прекрасной женщины, лежащей внизу, реакцией, и заменяла прикосновение тела губами.
Она прижималась своим ртом так сильно, как только могла, затем она медленно и крепко сомкнула ее губы, тело под ней стало извиваться и трепетать, соски сморщились и набухли. Ее язык прекратил игру, вкушая и дрожа, поднимая обеих на недосягаемую высоту.
Уиллоу не могла больше выносить этого и отодвинулась вниз, освобождая одну грудь от жадного рта ее возлюбленной, лишь для того, чтобы он начал ласкать другую. Она раздвинула бедра, одной рукой скользнула в светло-желтые волосы, пытаясь направить эти губы и язык туда, где нуждалась в них.
Она почувствовала руку, скользнувшую под бедро, и застонала в полный голос, ощутив первое настойчивое прикосновение к ее центру. Скольжение, исследование каждой складочки и изгиба, эти волшебные пальцы извлекали из нее симфонию безумных звуков.
«Пожалуйста», молила она, «Мне это нужно… сейчас…»
И на ее мольбы было отвечено, два сильных пальца скользнули внутрь нее, большой палец разжигал внутри огонь, мягко поглаживая клитор. Уиллоу начала двигаться, не сознавая звуков, которые она издавала, или места где она находилась… ощущая только рот и пальцы внутри себя, тело, которое она жаждала ощущать столь сильно внизу, женщину, которую она любила свыше всего на этом свете.
Она быстро достигла своего пика, внезапно и резко оказавшись по ту сторону реальности. Она изогнулась дугой и застыла, всхлипывая от высвобождения в безмолвном зимнем воздухе, и опустилась на руки ее жены.
Тара удерживала ее, шептала слова обожания, пока она не вернулась в реальность. Постепенно, сладкая дрожь ее тела утихла. Рыжая голова поднялась, зеленые глаза встретились с голубыми.
«Ты… отправляешь меня по ту сторону реальности. Я никогда и ничего так страстно не желала, как желаю тебя». Уиллоу задумалась, чтобы выразить наиболее полно то, что она чувствовала. «Я…»
«Не возводи меня на пьедестал Уиллоу. Ты знаешь, я не совершенна», волосы Тары искрились с свете пламени, формируя ореол вокруг ее лица.
«Если бы ты была совершенной, то я бы испугалась любить тебя». Рыжая легонько поцеловала кончик любимого носа. «Ты можешь быть несовершенной, но ты совершенная для меня». Она стала быстро покрывать крошечными поцелуями лицо Тары.
Вскоре эти поцелуи выросли в более медленные, в более томительные. Она прижалась к Таре, мягко терзая ее горло. Двинувшись дальше, она покусывала и сосала пульсирующую точку на шее, откликающуюся на каждое прикосновение.
Как только улыбку понимания на ее лице сменило учащенное дыхание и едва слышимые стоны, она позволила начать своему рту более полное исследование, ее собственное тело больше не подчинялось, ею руководили губы, язык и зубы.
Она нежно покусывала плечо, облизывала поперек и сверху вниз мягкую набухающую грудь. Двигаясь по кругу, пробуя на вкус, она следовала за поднимающейся плотью к вершине, только затем, чтобы снова опуститься на места, которые так жаждали ее прикосновения. Ее язык следовал по контурам приятной формы, затем медленно начертил дорожку на мягкой поверхности живота.
Тара потеряла себя. Она хотела умолять о большем, но все слова покинули ее. Она могла только извиваться от удовольствия, от такого волшебного мучения, даруемого ртом возлюбленной. Она громко застонала, когда влажное тепло окружило ее сосок. Уиллоу стала нежно сосать его, и наслаждение прошло через каждый нерв ее тела, пребывающего в экстазе.
Бедра стали двигаться в собственном ритме. Ее тело, простираясь на ложе говорило то, чего не мог сказать язык. Бесцельное блуждание рта ее любимой отвечало с новой настойчивостью и новым успехом.
Ярко горящая линия из покусываний и поцелуев шла вниз от груди и пупка. Она еще долго ощущала теплое дыхание на животе, пока Уиллоу не двинулась дальше вниз, чтобы прижаться к темно-золотистым волоскам не ее возвышенности. Она почувствовала, как ноги ее жены упали, раздвигаясь, чтобы открыть дорогу женщине, которая доставляла ей неописуемое удовольствие.
Она пила маленькими жадными глотками, облизывая центр мимолетными прелестными касаниями, вырывающими из груди Тары всхлипы. Она жадно пила, тянулась дальше внутрь, размашистыми движениями старалась покрыть всю плоть, останавливаясь то здесь, то там, чтобы медленно продвинуться между теплых складок в горячую глубину.
И затем Тара почувствовала теплое и нежное вторжение внутрь себя, а быстрый язык Уиллоу трепетал и танцевал на ее клиторе. Она слышала, как ее собственные крики наполняли комнату как ее возлюбленная наполняла ее, и все мысли покинули ее, она утратила чувство времени и ощущение чего-либо, и осталось только ощущение Уиллоу, ее Уиллоу, терзающей ее своим ртом и руками. Тара чувствовала, как что-то поднималось у нее внутри, и летела, плыла сквозь волны экстаза.
После того, как она прошла через огненную вечность удовольствия, она обнаружила себя, совершенно запутавшуюся в руках и ногах, наполненную и полностью удовлетворенную. Зеленые глаза ее жены смеялись, и Тара почувствовала как ее губы растянулись, состязаясь в ширине усмешки.
«И подумать только… мы едва не пригласили наших ребят отмечать Святки».
И обе расхохотались.
Конец.